Стихотворения. Рассказы. Повести - Страница 186

186

36

Зов (стр. 78). — Стихотворение представляет собою сокращенное и вольное переложение стихотворения Ш. Бодлера «Le voyage» («Путешествие»).

37

Псковский бор (стр. 79). — Это стихотворение Бунин приводит в своей статье 1926 года «Думая о Пушкине», предпосылая ему следующие слова: «А вот лето в псковских лесах, и соприсутствие Пушкина не оставляет меня ни днем, ни ночью, и я пишу стихи с утра до ночи, с таким чувством, точно все написанное я смиренно слагаю к его стопам, в страхе своей недостойности и перед ним, и перед всем тем, что породило нас» (т. 9, стр. 455).

38

Летняя ночь (стр. 79). — Стихотворение автобиографично: поэт вспоминает, как он в детстве просил мать, «когда она его убаюкивала, сидя на балконе, перед сном, дать ему поиграть со звездой, которую он уже запомнил, видя ее из своей кроватки» (В. Н. Муромцева-Бунина. Жизнь Бунина, Париж, 1958, стр. 9).

39

Потомки пророка (стр. 80). — Потомки пророка — то есть потомки Магомета, мусульмане.

40

Ты в зеленом… — Зеленый цвет у мусульман считается священным.

41

Завет Саади (стр. 81). — Саади (1184–1231) — великий персидский поэт; его творчество Бунин очень любил и часто к нему обращался. «В пути со мною, — писал он о своем путешествии в Турцию в 1903 г., — Тезкират Саади, «усладительнейшего из писателей предшествовавших и лучшего из последующих, шейха Саади Ширазского»… Родившись, употребил он тридцать лет на приобретение познаний, тридцать на странствования и тридцать на размышления, созерцание и творчество» (т. 3, стр. 314–315).

42

Помпея (стр. 85). — В стихотворении Бунин воскрешает впечатления от своей поездки в Италию в 1909 г. «В Помпее поразили нас, — пишет В. Н. Муромцева-Бунина, — очень глубокие колеи при входе в этот мертвый город» (А. Бабореко. И. А. Бунин. Материалы для биографии. М., 1967, стр. 130). Сам писатель впоследствии связывал стихотворение «Помпея» со своим ощущением Пушкина: «А вот Помпея, и опять почему-то со мной он (Пушкин. — А. С.), и я пишу воспоминание не только о Помпее, но как-то и о нем», — и далее Бунин приводит это стихотворение (т. 9, стр. 455). Помпея — город в Италии, погибший в 79 г. при извержении вулкана Везувий.

43

Голубь (стр. 86). — Голубь — в древнегреческой мифологии всегда сопровождал Киприду (Афродиту), богиню любви.

44

Свет незакатный (стр. 87). — «И [ван] А[лексеевич] говорит, что никогда не мог писать о любви, по сдержанности и стыдливости натуры, и по сознанию несоответствия своего и чужого чувства. Даже о таких стихах, как «Свет незакатный»… говорит, что они нечто общее, навеянное извне», — писала Г. А. Кузнецова (Г. Кузнецова. Грасский дневник. Вашингтон, 1967, стр. 39).

45

«О радость красок! Снова, снова…» (стр. 88). — «Я всегда повторяю: ничто не дает такого наслаждения, как краски, — говорил Бунин в десятые годы. — Я привык смотреть, художники научили меня этому искусству» (цит. по сб. «В большой семье», Смоленск, 1960, стр. 240).

46

«У птицы есть гнездо, у зверя есть нора…» (стр. 92). — В 1928 году, работая над третьей книгой «Жизни Арсеньева», Бунин начал ее этим стихотворением. В черновом варианте третьей книги, в частности, были такие слова: «Родиться, жить и умереть в одном и том же, в родном доме…» А я — сколько домов переменил я на своем веку? И эта чужая страна, уже много лет заменяющая мне родину, последнее ли это мое прибежище?» (И. А. Бунин. Повести, рассказы, воспоминания. М., 1961, стр. 617). У птицы есть гнездо, у зверя есть нора — перефразировка слов Христа из Евангелия: «Лисицы имеют норы, а птицы небесные — гнезда; а сын человеческий не имеет где приклонить голову».

47

РАССКАЗЫ. ПОВЕСТИ

Антоновские яблоки (стр. 97). — Этот рассказ — самое сильное и характерное произведение из всего написанного Буниным до «Деревни». Он принес Бунину известность и был встречен многочисленными критическими отзывами. Как правило, отзывы критики были поверхностны и шаблонны, и благодаря им, начиная с рассказа «Антоновские яблоки», к Бунину прочно прикрепился ярлык воспевателя и оплакивателя «дворянских гнезд», певца увядания и запустения. Сам Бунин так вспоминал в 1915 году о первом десятилетии своей литературной деятельности: «Большинство тех, что писали о моих первых книгах, не только спешили уложить меня на какую-нибудь полочку… но характеризовали и мою натуру. И выходило так, что нет писателя более тишайшего («певец осени, грусти, дворянских гнезд» и т. п.) и человека, более определившегося и умиротворенного, чем я. А между тем человек-то был я как раз не тишайший… во мне было самое резкое смешение и печали, и радости, и личных чувств, и страстного интереса к жизни, и вообще стократ сложнее и острее жил я, чем это выразилось в том немногом, что я печатал тогда» (т. 9, стр. 264–265).

В рассказе «Антоновские яблоки» запечатлен стародворянский усадебный быт и уклад, прекрасно знакомый Бунину по нескольким имениям, с которыми были связаны его детство и юность: Васильевскому (имению двоюродной сестры Бунина Софьи Николаевны); Бутыркам (хутор Елецкого уезда, последнее имение Буниных); Озеркам — имению матери Бунина. Это точное знание и поразительное умение пластически, словно как бы в ритме той же неспешной провинциальной жизни, передать виденное в слове, — по достоинству оценил М. Горький, с восхищением отозвавшийся о рассказе: «Это хорошо. Тут Иван Бунин, как молодой бог, спел. Красиво, сочно, задушевно» («Горьковские чтения», М., 1961, стр. 16).

186